Биография. Дмитрий Довгий вскрывает тайны спецслужб: Бульбов прослушивал высших чиновников, а Политковскую "заказал" БАБ Дмитрий Довгий освобожден от должности руководителя ГСУ СКП РФ

16.05.2024

За освобождение "теневого" бухгалтера Кумарина Ильи Клигмана было запрошено $1,5 млн, половина этой суммы передана прямо в здании СКП

Дмитрий Довгий: из любимчиков в арестанты

Александр Шварев

Бывший руководитель Главного следственного управления (ГСУ) СКП РФ Дмитрий Довгий, обвиняемый в получении взятки от бизнесмена Руслана Валитова, закончил давать показания в Мосгорсуде. За рамками этого громкого процесса остались события, предшествовавшие увольнению и аресту Довгия. Собеседник «Росбалта» в СКП РФ согласился рассказать, как и почему главный следователь страны оказался в опале. По его версии, Довгий поплатился за попытку вмешаться в одно из уголовных дел, связанных со скандально известным бизнесменом из Санкт-Петербурга Владимиром Барсуковым (Кумариным).

Как признался на суде сам Дмитрий Довгий, с Александром Бастрыкиным он знаком уже 12 лет. Когда в 2007 году последнего назначили главой СКП РФ, Довгий тоже перешел на работу в это ведомство, где ему почти сразу было предложено возглавить ГСУ. «Я отказывался, поскольку следственного опыта у меня не было, но Бастрыкин настоял, сказав, чтобы я во всем советовался с ним, - отметил на процессе Довгий. - Уже потом я понял: он надеялся, что я буду выполнять все его указания».

По словам собеседника «Росбалта», на работу в ГСУ категорически отказались брать значительную часть следователей, долгое время работавших в системе прокуратуры и имевших большой опыт. «По этому факту Генпрокуратура даже провела служебную проверку, но натолкнулась на «непробиваемую стену» в лице Владимира Максименко», — отметил источник агентства.

Замначальника управления «М» ФСБ Владимир Максименко в 2007 году был откомандирован на работу в СКП РФ, где возглавил Управление собственной безопасности. «Проверяющим из Генпрокуратуры он заявил, что профессионалы не попали на работу, поскольку на них имелась негативная оперативная информация. А раскрывать ее он отказался, сославшись на секретность».

Те же следователи, что все же сумели устроиться на работу в ГСУ, по их словам, оказались сразу под двойным контролем. Во-первых, по любому поводу служебные проверки проводило УСБ. «А потом еще нас под свою опеку взяло и правовое управление СКП РФ, — вспоминает источник. - Оно распорядилось, чтобы в конце каждого рабочего дня следователи заполняли бланки о проделанной за сутки работе. Там должны были быть отражено все: допросы, очные ставки, обыски и т.д. Потом представители правового управления пытались проверить, выполнялись ли указанные действия. В частности, они могли посмотреть протокол допроса или заглянуть в само уголовное дело, что уже является вмешательством в работу следователя и нарушением российского законодательства».

Как отмечает собеседник «Росбалта», Дмитрий Довгий на все это смотрел спокойно, в действия ни УСБ, ни правового управления СКП РФ не вмешивался. «Он почти каждый вечер ходил в кабинет Бастрыкина, они подолгу там что-то обсуждали, отношения у них были отличными».

В интервью «МК» , которое Довгий дал уже после своего увольнения, он рассказал, что ему приходилось по распоряжению Александра Бастрыкина заниматься возбуждением уголовных дел без каких-либо оснований. В частности, таким образом, по его словам, были возбуждены уголовные дела в отношении заместителя министра финансов Сергея Сторчака, который обвиняется в покушении на хищение $43 млн (путем мошенничества, совершенного организованной группой лиц) , а также генерала ФСКН Александра Бульбова (арестован по обвинению в превышении должностных полномочий и незаконном прослушивании телефонных переговоров).

На суде Дмитрий Довгий заявил, что якобы неоднократно жаловался на подобные незаконные распоряжения Бастрыкина в Генпрокуратуру. Но сразу несколько собеседников «Росбалта» в СКП РФ заявили, что не могут вспомнить ни одного подобного случая. Потому, возможно, что, как заявил сам Довгий, жалобы были «секретными».

[Газета.Ру, 28.05.2009: Довгий рассказал, что, еще работая в комитете, жаловался в Генпрокуратуру на «грязные технологии» своего начальника в расследовании дел.
«Я понял, что прокурорский надзор за СК необходим. Чайке же был выгоден мой конфликт с Бастрыкиным, Генпрокуратура могла извлечь из этого выгоду. Поэтому, когда я обратился туда с секретной жалобой по ряду подписанных Бастрыкиным постановлений, которые я счел незаконными, они меня уже знали и ни о каких взятках речи не шло», - сказал Довгий. Он добавил, что прокурорские проверки по его жалобам проводились, но о результатах ему не сообщали.
В ходе допроса обвиняемый рассказал, что Бастрыкин предупреждал его, что Генпрокуратура прослушивает все здание СКП РФ в Техническом переулке. «Поэтому, когда мы с ним разговаривали в его кабинете, он всегда громко включал телевизор. Ходили слухи, что прослушивается вообще все здание. Ну, у меня в кабинете была глушилка, которую я тоже включал в случае необходимости», - рассказал Довгий. - врезка К.Ру]

Следователи также жаловались на Довгия руководству СКП РФ, особенно часто это делал Сергей Чернышев, расследовавший дело по банку «Траст». «Довгий постоянно давил на Чернышева, требовал от него принять то или иное решение, — отмечает источник «Росбалта». — В частности, фигурант дела продал акции одного из банков другим акционерам и получил на свой счет деньги. В целях возмещения причиненного ущерба Чернышев наложил на них арест. Довгий же стал требовать ареста еще и всех акций, находившихся на Кипре. Он заставил Чернышова вынести соответствующие постановление, а потом получить решение Басманного суда, которое и было отправлено на Кипр».

По словам источника агентства, Довгий часто принимал личное участие в допросах и очных ставках, которые проводил Чернышев, делая странные намеки обвиняемым. Но руководство СКП на жалобы следователя не реагировало, Довгий продолжал быть частым гостем в кабинете Бастрыкина и чувствовал себя вполне уверенно.

Как отметил собеседник агентства, в конце 2008 года в приемную СКП РФ поступило пять заявлений от граждан о сомнительных действиях ГСУ по делам, связанным с банком «Траст». «Заявления официально были зарегистрированы как одно, однако проверка велась по всем пяти. В результате следователь Ширани Эльсултанов отказал в возбуждении дела по фактам, изложенным в этих документах. Довгий к подобным проверкам продолжал относиться спокойно, по-прежнему оставаясь на хорошем счету у Бастрыкина».

Стремительная карьера Дмитрия Довгия, как рассказал источник «Росбалта», разрушилась буквально за неделю. В производстве следователя Зигмунда Ложиса находилось уголовное дело в отношении руководителя фирмы «Петро-Юнион» Ильи Клигмана, который в материалах следствия значится как «теневой» бухгалтер Владимира Кумарина.

«6 марта 2008 года сотрудники оперативно-следственной группы по делу Клигмана принесли Зигмунду Ложису записи телефонных переговоров, сделанные на законных основаниях, - рассказал собеседник «Росбалта». — Записи содержали, в частности, беседу Дмитрия Довгия с родственником Клигмана, в ходе которой велось обсуждение различных подробностей дела.

Потом этот же родственник рассказывал другому собеседнику, что за освобождение Клигмана из-под стражи было запрошено $1,5 млн. Кроме того, по его словам, половина этой суммы уже передана прямо в здании СКП РФ».

По словам источника агентства, Ложис доложил обо всех этих фактах руководству, а УСБ запросило данные из бюро пропусков СКП. «Из полученной информации следовало, что в конце февраля родственник Клигмана трижды приходил на прием к Довгию». Однако, как отмечает собеседник «Росбалта», сам начальник ГСУ заявил, что ничего криминального он не совершал, а просто общался с родственником обвиняемого, что законом не запрещено.

Возможно, и в этот раз скандал удалось бы замять, если бы к оперативникам не поступила новая информация. Как уже сообщал «Росбалт», им стало известно, что сторонники Кумарина разработали несколько вариантов его освобождения, в том числе побега. Им требовалось только одно — чтобы бизнесмена доставили в Санкт-Петербург. В этот момент подчиненные Довгия начали настаивать на перевозке Кумарина из столичного СИЗО «Матросская тишина» в Северную столицу для ознакомления с материалами дела.

«Все прекрасно знали, на каком уровне принимались решения по Кумарину, - отметил собеседник агентства. - Поэтому попытка вести вокруг этих расследований закулисные игры была равноценна самоубийству».

По словам источника, информация оперативников быстро попадала в Кремль, поэтому помочь Довгию уже никто не был способен. «Бастрыкин тогда прекратил с ним практически всякое общение». Более того, следователи Ложис и Чернышев написали два заявления в службу безопасности президента.

«Ложис привел в своем обращении материалы по «прослушкам», в заявлении Чернышева ни о каких взятках ничего не говорилось, - отметил собеседник «Росбалта». — Там приводились факты вмешательства Довгия в работу следователя». В результате ход дали именно заявлению Чернышева, в отношении начальника ГСУ была назначена служебная проверка, а 20 марта Довгий приказом Бастрыкина был временно отстранен от работы. Тогда же, по данным нашего источника, было отменено «отказное» постановление Эльсултанова по пяти заявлениям — по ним назначили новую проверку.

Но и в этот раз сор из избы предпочли не выносить. В отношении Довгия не стали возбуждать дела, его просто уволили за нарушение закона «О прокуратуре РФ». «21 апреля Довгий пришел в свой рабочий кабинет, у него был день рождения, мы все зашли поздравить начальника, - вспоминает собеседник «Росбалта». — В этот момент раздался звонок телефона внутренней связи. Довгий с улыбкой на лице принимал поздравления от кого-то из руководителей, а потом, резко помрачнев, положил трубку. Выяснилось, что ему сообщили об увольнении».

По словам источника агентства, Довгий тут же попытался лично встретиться с Бастрыкиным, но начальник СКП РФ принимать его отказался. «Мы все думали, что после этого Довгий уедет в Санкт-Петербург и будет вести себя тихо, поскольку, учитывая все обвинения, он легко отделался». Но оказалось, экс-начальник ГСУ сдаваться не собирался.

Вначале он дал интервью, в котором обвинил Бастрыкина в незаконном возбуждении уголовных дел, а потом стал оспаривать свое увольнение в суде. По версии собеседника «Росбалта», такая активность Довгия может быть связана с тем, что «ему необходимо было выполнять определенные обязательства по уголовным делам». «Да и амбиции были слишком высоки, — отмечает источник агентства. - Он получил звание генерала, считал себя уже самостоятельным игроком, а не человеком из чей-то команды».

Так или иначе, но 18 августа 2008 года Довгий был задержан по подозрению в получении взятки от бизнесмена Руслана Валитова (тоже фигурировавшего в деле банка «Траст»). Сейчас дело бывшего главного следователя страны слушается в Мосгорсуде и в ближайшее время Довгию должен быть вынесен приговор.

Бывший начальник главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ. Был назначен на этот пост в сентябре 2007 года. Был отстранен от должности в марте 2008 года в связи с обвинениями со стороны своих подчиненных в должностных злоупотреблениях, а в апреле отправлен в отставку. В 2006-2007 годах занимал пост помощника заместителя генпрокурора по особым поручениям. В 2006 году работал в главном управление МВД по Центральному федеральному округу, до этого - в управлении Министерства юстиции по Северо-Западному федеральному округу. Государственный советник юстиции третьего класса, кандидат юридических наук. Считался "правой рукой" главы Следственного комитета при прокуратуре Александра Бастрыкина, курировал дела генерала ФСКН Александра Бульбова и заместителя министра финансов Сергея Сторчака.

Дмитрий Павлович Довгий родился в 1966 году Ленинграде. В 1988-1990 годах был следователем военной прокуратуры. В 1991-1997 годах работал народным судьей Пушкинского и Приморского районных судов Санкт-Петербурга. С 1997 по 2000 год занимал пост заместителя начальника управления Министерства юстиции по Ленинградской области. Впоследствии шесть лет проработал в управлении Министерства юстиции по Северо-Западному федеральному округу (СЗФО), возглавляемом в 2001-2006 годах Александром Бастрыкиным. Довгий занимал должность начальника отдела по контролю за обеспечением конституционной законности, единства правового пространства Российской Федерации и организационно-аналитической работе. Известно, что в 2002-2003 годах он претендовал на то, чтобы стать одним из мировых судей Санкт-Петербурга.

После того, как в июне 2006 года Бастрыкин стал руководителем главного управления МВД по Центральному федеральному округу (ЦФО), Довгий также перешел на работу в этот милицейский главк, возглавив один из отделов. В октябре 2006 года Бастрыкин стал заместителем генерального прокурора РФ и в том же месяце назначил Довгого своим помощником по особым поручениям. В СМИ Довгого называли "правой рукой" Бастрыкина.

В мае 2007 года президент России Владимир Путин подписал закон, который предусматривал создание Следственного комитета при прокуратуре РФ. Глава этой структуры являлся первым заместителем генпрокурора, но назначался Советом Федерации по представлению президента и обладал самостоятельностью в проведении кадровой политики. По данным СМИ, именно Довгий являлся основным разработчиком этого закона, предусматривающего изменениях в Уголовно-процессуальном кодексе и законе "О прокуратуре". 22 июня 2007 года Совет Федерации одобрил кандидатуру Бастрыкина на пост председателя Следственного комитета при прокуратуре.

7 сентября 2007 года Бастрыкин официально вступил в должность председателя Следственного комитета при прокуратуре. И уже 8 сентября он назначил Довгого начальником главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета. Фактически Довгий сменил начальника управления по расследованию особо важных дел Сергея Иванова и даже занял его кабинет. По данным СМИ, назначение Довгого руководителем ГСУ было воспринято его подчиненными скептически, так как впервые на столь высокой должности оказался человек без большого следственного опыта. В СМИ также отмечалось, что Довгий фактически был единственным назначенцем Бастрыкина в Следственном комитете при прокуратуре. В этой связи сообщалось, что из положенных Бастрыкину по закону двенадцати заместителей были назначены лишь двое и то абсолютно посторонние для него люди - заместитель по кадрам экс-сотрудник ФСБ Юрий Нырков и начальник военного следственного управления Александр Сорочкин.

С именем Довгого СМИ связывали ряд резонансных уголовных дел. В частности, глава ГСУ курировал дело генерала Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Александра Бульбова, арестованного в октябре 2007 года. Бульбов обвинялся в организации незаконного прослушивания телефонных переговоров. По версии следствия, Бульбов получал взятки "за общее покровительство" от ряда коммерческих фирм и впоследствии использовал эти средства для оплаты незаконного прослушивания граждан и организаций через подразделения ГУВД Москвы. Генерал своей вины не признал и называл материалы следствия "сфабрикованными по приказу ФСБ".

Также Довгий контролировал расследование дела заместителя министра финансов России Сергея Сторчака, арестованного в ноябре 2007 года по подозрению в покушении на хищение более 43 миллионов долларов бюджетных средств. В ноябре 2007 года против Сторчака было возбуждено еще одно уголовное дело, связанное с превышением должностных полномочий, но в декабре Генпрокуратура его закрыла. В ответ на это представители Следственного комитета при прокуратуре заявили, что обжалуют это решение в суде.

6 декабря 2007 года в "Российской газете" было опубликовано интервью Довгого. В нем глава ГСУ рассказал, что в ходе обыска на квартире Сторчака были изъяты крупные суммы денег, "эквивалентные одному миллиону долларов". Также Довгий заявил, что Сторчак намеревался скрыться за границей. Кроме того, Довгий сообщил о том, что считает необходимым содержание Бульбова под стражей. Наблюдатели отмечали, что в делах Сторчака и Бульбова выявилось противостояние между Следственным комитетом Бастыркина и Генеральной прокуратурой, возглавляемой Юрием Чайкой. Этот конфликт, по мнению наблюдателей, связывался с разделом функций, имущества и средств, выделяемых на их содержание.

10 января 2008 года указом президента РФ Путина Довгому был присвоен классный чин государственного советника юстиции третьего класса. В СМИ обращали внимание на то, что этот чин был равен генеральскому званию и что его присвоения якобы добивался для своего протеже лично Бастрыкин.

28 марта 2008 года стало известно о временном отстранении от должности Довгого на время служебной проверки. По некоторым данным, Бастрыкин подписал приказ об его отстранении 25 марта. По некоторым сведениям, еще 21 марта Довгий неожиданно взял отпуск и уехал в Санкт-Петербург к родителям. Вместе с начальником ГСУ был отстранен его первый заместитель Алексей Новиков. Причиной отстранения Довгого стали рапорты, написанные его подчиненными - старшими следователями по особо важным делам Зигмундом Ложисом и Сергеем Чернышевым. Довгий и Новиков в этих рапортах обвинялись в должностных злоупотреблениях. В ряде СМИ утверждалось, что Довгий, согласно рапортам, получил взятку в размере двух миллионов евро в обмен за освобождение из тюрьмы зампреда правления "Траст-банка" Олега Коляды, проходящего по делу об отмывании доходов руководством "Томскнефти". Еще полтора миллиона долларов Довгий якобы получил от директора компании "Петро-Юнион" некоего Клигмана.

31 марта 2008 года Довгий опроверг все обвинения в свой адрес и заявил: "Все это бред. Я категорически отвергаю подозрения и какие-либо разговоры о злоупотреблениях с моей стороны". При этом он сообщил, что сам обратился в прокуратуру, так как выявил за собой слежку. В СМИ происходящее называли "войной спецслужб" и связывали с противостоянием Бастыркина и Чайки. Кроме того, в ряде СМИ, в частности журналистом и депутатом Государственной Думы Александром Хинштейном, высказывались предположения, что Ложис и Чернышев написали рапорты на Довгого "под чьим-то контролем". Инициатором этого, по мнению Хинштейна, мог быть начальник управления собственной безопасности Следственного комитета и бывший сотрудник ФСБ Владимир Максименко. Также журналист отмечал, что отношения между Довгим и Бастрыкином в последнее время значительно ухудшились. Так, глава ГСУ якобы не стал по просьбе своего руководителя прекращать расследование неких криминальных связей бывшего начальника главного управления МВД по ЦФО и друга Бастрыкина Николая Аулова. В итоге Бастрыкин, "видя, что его ведомство совершает ошибку за ошибкой и теряет совсем недавно приобретенное влияние, решил свалить ответственность за собственные огрехи на главу ГСУ".

3 апреля 2008 года газета "Известия" напечатала интервью с Довгим, взятое еще до отстранения последнего от должности. В нем глава ГСУ сообщил, что считает заказчиком убийства журналистки Анны Политковской коммерсанта Бориса Березовского, получившего политическое убежище в Великобритании. По мнению Довгого, Березовский был связан с убийцами Политковской через чеченского сепаратиста Хож-Ахмеда Нухаева, обвиняемого прокуратурой в убийстве журналиста Пола Хлебникова. Кроме того, Довгий в интервью рассказал о своем видении борьбы с коррупцией. В частности, он заявил: "Человеку должно быть выгодно себя вести антикоррупционно не только из-за страха попасть в тюрьму. Он должен понимать, чего он лишится вообще в жизни". В тот же день Березовский категорически отверг обвинения Довгого в организации убийства Политковской.

21 апреля 2008 года стало известно, что Бастрыкин подписал приказ об освобождении от должности и увольнении Довгого. Сообщалось, что такое решение было принято по результатам служебной проверки в ходе которой "были выявлены нарушения руководителем ГСУ федерального закона "О прокуратуре РФ" (несоблюдение ограничений и неисполнение обязанностей, связанных со службой)". Сообщалось также, что сам Довгий о своем увольнении из СК "узнал случайно", когда просматривал новости в интернете.

13 мая 2008 года Довгий сообщил СМИ, что подал в Басманный суд Москвы иск о восстановлении на работе, так считает свое увольнение незаконным. В своем исковом заявлении экс-глава ГСУ также попросил суд взыскать со Следственного комитета при прокуратуре средний заработок за время вынужденного прогула и выплатить ему компенсацию за моральный вред в размере 100 тысяч рублей. Кроме того, Довгий заявил, что "в Следственном комитете сложилась крайне нездоровая ситуация, которая требует незамедлительного вмешательства президента РФ".

Довгий - кандидат юридических наук. Член правления Ассоциации юристов России. Имеет государственные награды.

Бывший начальник главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ

Бывший начальник главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ, был назначен на пост в сентябре 2007 года. Отстранен от должности в марте 2008 года в связи с обвинениями со стороны своих подчиненных в должностных злоупотреблениях, а в апреле отправлен в отставку. Ранее - помощник заместителя генпрокурора по особым поручениям (2006-2007), в 2006 году работал в главном управлении МВД по Центральному федеральному округу, до этого - в управлении Министерства юстиции по Северо-Западному федеральному округу. Государственный советник юстиции третьего класса, кандидат юридических наук. Арестован в августе 2008 года по подозрению в попытке получения взятки в особо крупных размерах и превышении должностных полномочий, в июне 2009 года приговорен к девяти годам заключения.

Дмитрий Павлович Довгий родился в 1966 году Ленинграде , , . В 1988-1990 годах был следователем военной прокуратуры. В 1991-1997 годах работал народным судьей Пушкинского и Приморского районных судов Санкт-Петербурга. С 1997 по 2000 год занимал пост заместителя начальника управления Министерства юстиции по Ленинградской области . Впоследствии шесть лет проработал в управлении Министерства юстиции по Северо-Западному федеральному округу (СЗФО), возглавляемом в 2001-2006 годах Александром Бастрыкиным , , , . Довгий занимал должность начальника отдела по контролю за обеспечением конституционной законности, единства правового пространства Российской Федерации и организационно-аналитической работе. Известно, что в 2002-2003 годах он претендовал на то, чтобы стать одним из мировых судей Санкт-Петербурга , , , .

После того, как в июне 2006 года Бастрыкин стал руководителем главного управления МВД по Центральному федеральному округу (ЦФО), Довгий также перешел на работу в этот милицейский главк, возглавив один из отделов. В октябре 2006 года Бастрыкин стал заместителем генерального прокурора РФ и в том же месяце назначил Довгия своим помощником по особым поручениям. В СМИ Довгия называли "правой рукой" Бастрыкина , , , , .

В мае 2007 года президент России Владимир Путин подписал закон, который предусматривал создание Следственного комитета при прокуратуре РФ. Глава этой структуры являлся первым заместителем генпрокурора, но назначался Советом Федерации по представлению президента и обладал самостоятельностью в проведении кадровой политики , . По данным СМИ, именно Довгий являлся основным разработчиком этого закона, предусматривающего изменениях в Уголовно-процессуальном кодексе и законе "О прокуратуре" , . 22 июня 2007 года Совет Федерации одобрил кандидатуру Бастрыкина на пост председателя Следственного комитета при прокуратуре .

7 сентября 2007 года Бастрыкин официально вступил в должность председателя Следственного комитета при прокуратуре . И уже 8 сентября он назначил Довгия начальником главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета. Фактически Довгий сменил начальника управления по расследованию особо важных дел Сергея Иванова и даже занял его кабинет. По данным СМИ, назначение Довгия руководителем ГСУ было воспринято его подчиненными скептически, так как впервые на столь высокой должности оказался человек без большого следственного опыта , . В СМИ также отмечалось, что Довгий фактически был единственным назначенцем Бастрыкина в Следственном комитете при прокуратуре . В этой связи сообщалось, что из положенных Бастрыкину по закону двенадцати заместителей были назначены лишь двое и то абсолютно посторонние для него люди - заместитель по кадрам экс-сотрудник ФСБ Юрий Нырков и начальник военного следственного управления Александр Сорочкин , .

С именем Довгия СМИ связывали ряд резонансных уголовных дел , . В частности, глава ГСУ курировал дело генерала Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Александра Бульбова , арестованного в октябре 2007 года. Бульбов обвинялся в организации незаконного прослушивания телефонных переговоров. По версии следствия, Бульбов получал взятки "за общее покровительство" от ряда коммерческих фирм и впоследствии использовал эти средства для оплаты незаконного прослушивания граждан и организаций через подразделения ГУВД Москвы. Генерал своей вины не признал и называл материалы следствия "сфабрикованными по приказу ФСБ" , , .

Также Довгий контролировал расследование дела заместителя министра финансов России Сергея Сторчака , арестованного в ноябре 2007 года по подозрению в покушении на хищение более 43 миллионов долларов бюджетных средств , . В ноябре 2007 года против Сторчака было возбуждено еще одно уголовное дело, связанное с превышением должностных полномочий, но в декабре Генпрокуратура его закрыла. В ответ на это представители Следственного комитета при прокуратуре заявили, что обжалуют это решение в суде , , .

6 декабря 2007 года в "Российской газете" было опубликовано интервью Довгия. В нем глава ГСУ рассказал, что в ходе обыска на квартире Сторчака были изъяты крупные суммы денег, "эквивалентные одному миллиону долларов". Также Довгий заявил, что Сторчак намеревался скрыться за границей. Кроме того, Довгий сообщил о том, что считает необходимым содержание Бульбова под стражей . Наблюдатели отмечали, что в делах Сторчака и Бульбова выявилось противостояние между Следственным комитетом Бастыркина и Генеральной прокуратурой, возглавляемой Юрием Чайкой . Этот конфликт, по мнению наблюдателей, связывался с разделом функций, имущества и средств, выделяемых на их содержание , .

10 января 2008 года указом президента РФ Путина Довгию был присвоен классный чин государственного советника юстиции третьего класса . В СМИ обращали внимание на то, что этот чин был равен генеральскому званию и что его присвоения якобы добивался для своего протеже лично Бастрыкин , .

28 марта 2008 года стало известно о временном отстранении Довгия от должности на время служебной проверки. По некоторым данным, Бастрыкин подписал приказ об его отстранении 25 марта. По некоторым сведениям, еще 21 марта Довгий неожиданно взял отпуск и уехал в Санкт-Петербург к родителям , , . Вместе с начальником ГСУ был отстранен его первый заместитель Алексей Новиков. Причиной отстранения Довгия стали рапорты, написанные его подчиненными - старшими следователями по особо важным делам Зигмундом Ложисом и Сергеем Чернышевым. Довгий и Новиков в этих рапортах обвинялись в должностных злоупотреблениях В ряде СМИ утверждалось, что Довгий, согласно рапортам, получил взятку в размере двух миллионов евро в обмен за освобождение из тюрьмы зампреда правления "Траст-банка" Олега Коляды, проходящего по делу об отмывании доходов руководством "Томскнефти". Еще полтора миллиона долларов Довгий якобы получил от директора компании "Петро-Юнион" Ильи Клигмана , , .

31 марта 2008 года Довгий опроверг все обвинения в свой адрес и заявил: "Все это бред. Я категорически отвергаю подозрения и какие-либо разговоры о злоупотреблениях с моей стороны". При этом он сообщил, что сам обратился в прокуратуру, так как выявил за собой слежку . В СМИ происходящее называли "войной спецслужб" и связывали с противостоянием Бастыркина и Чайки , . Кроме того, в ряде СМИ, в частности журналистом и депутатом Государственной Думы Александром Хинштейном , высказывались предположения, что Ложис и Чернышев написали рапорты на Довгия "под чьим-то контролем". Инициатором этого, по мнению Хинштейна, мог быть начальник управления собственной безопасности Следственного комитета и бывший сотрудник ФСБ Владимир Максименко. Также журналист отмечал, что отношения между Довгим и Бастрыкиным в последнее время значительно ухудшились. Так, глава ГСУ якобы не стал по просьбе своего руководителя прекращать расследование неких криминальных связей бывшего начальника главного управления МВД по ЦФО и друга Бастрыкина Николая Аулова. В итоге Бастрыкин, "видя, что его ведомство совершает ошибку за ошибкой и теряет совсем недавно приобретенное влияние, решил свалить ответственность за собственные огрехи на главу ГСУ" , , .

3 апреля 2008 года газета "Известия" напечатала интервью с Довгим, взятое еще до отстранения последнего от должности. В нем глава ГСУ сообщил, что считает заказчиком убийства журналистки Анны Политковской коммерсанта Бориса Березовского , получившего политическое убежище в Великобритании. По мнению Довгия, Березовский был связан с убийцами Политковской через чеченского сепаратиста Хож-Ахмеда Нухаева , обвиняемого прокуратурой в убийстве журналиста Пола Хлебникова . Кроме того, Довгий в интервью рассказал о своем видении борьбы с коррупцией. В частности, он заявил: "Человеку должно быть выгодно себя вести антикоррупционно не только из-за страха попасть в тюрьму. Он должен понимать, чего он лишится вообще в жизни" . В тот же день Березовский категорически отверг обвинения Довгия в организации убийства Политковской .

21 апреля 2008 года стало известно, что Бастрыкин подписал приказ об освобождении от должности и увольнении Довгия. Сообщалось, что такое решение было принято по результатам служебной проверки , в ходе которой "были выявлены нарушения руководителем ГСУ федерального закона "О прокуратуре РФ" (несоблюдение ограничений и неисполнение обязанностей, связанных со службой)" . Сообщалось также, что сам Довгий о своем увольнении из СК "узнал случайно", когда просматривал новости в интернете .

18 августа 2008 года, за день до слушаний по иску о восстановлении на службе, Довгий был задержан по подозрению в получении 750 тысяч евро от бизнесмена, в отношении которого Главное следственное управление расследовало уголовное дело. Сообщалось, что вместе с ним был задержан бывший начальник отдела следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрей Сагура , который, по данным следствия, и должен был передать деньги Довгию (в отношении Сагуры в Главном следственном управлении следственного комитета было заведено дело, возбужденное по обвинению в пособничестве в получении должностным лицом взятки в крупном размере) , . Имя предпринимателя, в отношении которого было возбуждено уголовное дело по факту попытки дачи взятки Довгию, не сообщалось, однако в СМИ появилась информация о том, что речь шла о директоре "Петро-Юнион" Клигмане, который, по данным "Газеты.Ru", на момент задержания Довгия находился под стражей по обвинению в мошенничестве .

20 августа 2008 года Басманный суд Москвы выдал разрешение на возбуждение в отношении Довгия уголовного дела по обвинению в получении взятки в особо крупном размере и превышению должностных полномочий (впоследствии сообщалось, что ему инкриминировалось покушение на получение взятки - денег он не получил ). О возбуждении дела ходатайствовал сам Бастрыкин. В тот же день суд санкционировал арест Довгия и Сагуры. "Коммерсант", сообщая об аресте Довгия, назвал и имя взяткодателя: по версии следствия, им был пытавшийся избежать уголовной ответственности бизнесмен Руслан Валитов , .

21 августа Мосгорсуд, рассмотрев поданный ранее Довгим иск о восстановлении того в должности, принял решение: в удовлетворении иска отказать. Сообщалось, что мотивировочная часть, в которой будут объяснены причины отказа, будут обнародованы позднее .

25 августа 2008 года Довгию и Сагуре были предъявлены официальные обвинения, Валитов же по делу Довгия от ответственности был освобожден - ему оформили явку с повинной. По сведениям "Коммерсанта", никто из обвиняемых своей вины не признавал .

19 декабря 2008 года Верховный суд РФ, рассмотрев жалобу Довгия на незаконное увольнение, отказался ее удовлетворить. Тем самым Верховный суд РФ оставил в силе решение Мосгорсуда, принятое 21 августа того же года .

20 февраля 2009 года СКП РФ объявил о завершении расследования уголовного дела Довгия. Были обнародованы и подробности инкриминируемого Довгия и Сагуре преступления. По версии СКП РФ, попытка дачи взятки обвиняемыми была связана с находившимся в производстве ГСУ СКП РФ уголовным делом о хищении 6 миллиардов рублей у компании "Томскнефть". Предприниматель Руслан Валитов, являвшийся одним из фигурантов этого расследования, "имел самое непосредственное отношение к хищению средств и их последующей легализации". Ему должны были предъявить обвинения, однако вместо этого с Валитовым встретился Сагура, который и предложил бизнесмену "решить его проблемы за 750 тысяч евро". Деньги, по мнению следствия, предназначались для возглавлявшего ГСУ СКП РФ Довгия , .

15 апреля 2009 года в Москве начался суд по делу Довгия и Сагуры . Никто из обвиняемых свою вину не признал , . Кроме того, Довгий заявил, что на аудиозаписи, использовавшейся в качестве основного доказательства его вины, не его голос . На судебных слушаниях в мае 2009 года Довгий также сообщил, что его увольнение и последовавшее уголовное дело могли быть связаны с тем, что незадолго до отставки он инициировал проверки в отношении следователей, собиравших материалы против Михаила Ходорковского по второму делу "ЮКОСа" , . Выступивший в июне на суде в июне Бастрыкин отметил, что он доверял Довгию, хотя его внимание привлекла попытка обвиняемого освободить под залог в октябре 2007 года одного из руководителей "ЮКОСа" Василия Алексаняна . 24 июня 2009 года присяжные (одну из которых пришлось в этот день заменить из-за опоздания, вызванного задержанием сотрудниками ГИБДД ) признали вину Довгия доказанной, хотя заявили, что он заслуживает снисхождения , , . 30 июня 2009 года суд приговорил Довгия к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима (срок отбывания исчисляется с момента задержания) . В январе 2010 года Верховный суд РФ признал законным вынесенный Довгию приговор . Без изменения был оставлен и приговор в отношении Сагуры .

Довгий - кандидат юридических наук . Член правления Ассоциации юристов России . Имеет государственные награды .

Использованные материалы

Суд признал законным приговор экс-главе ГСУ СКП Довгию. - Коммерсант online , 18.01.2010

ВС РФ признал законным приговор экс-главе ГСУ СКП РФ Дмитрию Довгию. - РИА Новости , 18.01.2010

Суд приговорил экс-главу ГСУ СКП Довгия к девяти годам колонии. - РИА Новости , 30.06.2009

Олег Рубникович . На Дмитрия Довгия снизошло обвинение. - Коммерсант , 25.06.2009. - № 112 (4167)

Присяжные вынесли обвинительный вердикт по делу экс-главы ГСУ СКП Довгия. - РИА Новости , 24.06.2009

Перед вынесением вердикта по делу Довгия заменена одна из присяжных. - Газета.Ru , 24.06.2009

Мария Локотецкая . Довгий заслужил снисхождение у присяжных. - Газета (gzt.ru) , 24.06.2009

Олег Рубникович . Он сам пришел. - Коммерсант , 16.06.2009. - №105 (4160)

Анатолий Караваев . Показал на всех. - Время новостей , 27.05.2009

Довгий в Мосгорсуде заявил, что перед увольнением инициировал проверки следователей. - РИА Новости , 26.05.2009

Лина Панченко . Дело Довгия лопнет без звука. - Московский комсомолец , 13.05.2009. - № 25052

Экс-руководитель Главного Следственного управления СКП, обвиняемый в получении взятки в 750 тысяч евро, в суде не признал свою вину. - ИТАР-ТАСС , 22.04.2009

Экс-глава СКП Дмитрий Довгий не признает себя взяточником. - Известия , 22.04.2009

Владимир Федосенко . Генерал-фигурант. - Российская газета , 16.04.2009. - №4890

Завершено расследование дела в отношении Довгия. - Росбалт , 20.02.2009

Завершено расследование уголовного дела в отношении Довгия. - Интерфакс , 20.02.2009

Верховный суд подтвердил законность обвинений по делу Довгия. - РИА Новости , 19.12.2008

Олег Рубникович . Дмитрия Довгия ввели в курс содеянного. - Коммерсант , 26.08.2008. - № 151(3968)

20 января условно-досрочно вышел из колонии экс-начальник Главного следственного управления СК РФ Дмитрий Довгий, осужденный за взятку и превышение должностных полномочий на 9 лет. Довгий рассказал Открытой России о том, как он хотел отменить арест Василию Алексаняну, зачем нужно заставить судей писать приговоры от руки, как он помогал в колонии другим осужденным и поделился своими философскими взглядами.

— Когда вы были начальником Главного следственного управления Следственного комитета РФ, в вашем ведении находилось уголовное дело Василия Алексаняна. Правда ли, что вы собирались изменить ему меру пресечения и отпустить его из-под стражи под залог?

— Когда 7 сентября 2007 года был образован Следственный комитет России, по делу Алексаняна уже было закончено предварительное следствие. Началось ознакомление с материалами уголовного дела. Я как руководитель Главного следственного управления дал следователю Логинову, который вел это дело, согласие о решении вопроса о мере пресечения в отношении Алексаняна. В октябре 2007 года к нам поступила копия решения Европейского суда по правам человека в отношении Алексаняна. Там говорилось, что его содержание под стражей незаконно в связи с тяжелой стадией его болезни. Кроме того, следователь мне докладывал, что Алексанян из-за своего тяжелого состояния здоровья может знакомиться только с ограниченным количеством материалов своего уголовного дела, и о том, что к нему поступило ходатайство адвоката об освобождении Алексаняна под залог.

Следователь с моего согласия обратился в Басманный суд. Представители Генпрокуратуры сначала также были согласны с нашим решением. Суд отказал в изменении меры пресечения. Мне позвонила председатель Басманного суда — судья Солопова. Она сказала, что суды не должны принимать такие решения, что мы сами вправе изменить меру пресечения на залог. Я ей ответил, что она неправильно толкует закон, что это — чисто прерогатива суда. Если я превышу свои полномочия, то в действиях следователя и в моих будет усматриваться состав 268 статьи УПК («превышение должностных полномочий»). Потом выяснились подробности:

оказалось, что в суде прокуратура отказалась поддерживать ходатайство, а со слов следователя мне стало известно, что прокуратура была согласна на изменение меры пресечения на залог, но только в том случае, если Алексанян даст признательные показания в отношении себя и других фигурантов этого дела.

Василий Алексанян, 2008 год. Фото: Александр Неменов / AFP

Я же считал, что Алексаняна можно было выпустить под залог. Это был мой первый конфликт с Александром Ивановичем Бастрыкиным. Выступая в суде по моему делу, он, кстати, говорил, что первый раз был недоволен мной по работе, когда я согласовал решение следователя Логинова об изменении меры пресечения Алексаняну на денежный залог.

— Возбуждение против вас уголовного дела и арест в 2008 году был одним из первых арестов следователя такого высокого ранга в России. Как вы сами отнеслись к тому, что теперь не вы решаете вопрос о мере пресечения, а его решают в отношении вас?

— Когда я сам оказался в клетке в Басманном суде, то к судьям относился положительно и думал, что они во всем разберутся. Мой адвокат считал, что я идеалист. А я думал, что на стадии Басманного суда разберутся.

Но судья Елена Ярлыкова, которая выносила решение о моем аресте, не разобралась. Потом я верил Московскому городскому суду, думал: там уж точно разберутся. Но там следующие решения в отношении меня были проштампованы. Поэтому я считаю, что очень правильно, что в среде осужденных Мосгорсуд называют «Мосгорштампом». Более того, были прямо курьезные ситуации: во время заседаний по рассмотрению моих кассационных жалоб на меру пресечения судьи просто спали, никого и ничего не слушали.

Было понятно, что решение ими вынесено еще до начала судебного заседания.

Когда в Московском городском суде судья Дмитрий Фомин стал рассматривать мое дело по существу, он был вежлив и внимателен. Я рассчитывал, что он разберется. Но по мере представления прокурором доказательств, когда судья стал отказывать во всех ходатайствах со стороны защиты и удовлетворять все ходатайства со стороны прокуратуры, отказывал нам в приобщении к делу тех доказательств, которые имели отношение к делу, и в то же время приобщал доказательства, которые не имели никакого отношения к делу, стало понятно, что судья Фомин находится на стороне обвинения.

А спустя несколько месяцев после провозглашения в отношении меня приговора судья Фомин занял должность заместителя председателя Московского городского суда. Следователи, которые расследовали мое дело, которые за год до этого были младшими советниками юстиции, после вынесенного мне приговора досрочно получили классные чины старших советников юстиции. Такой же классный чин получила и прокурор Мария Семененко, которая поддерживала обвинение по моему делу.

— Оказавшись в шкуре обвиняемого, потом осужденного, на какие недостатки в работе судей вы обратили внимание как бывший судья (в 1991-1997 годах Дмитрий Довгий работал народным судьей Пушкинского и Приморского районных судов Санкт-Петербурга. — Открытая Россия) ?

— Для начала я бы хотел сказать о положительном. Из тех дел, которые я читал, находясь в заключении, я достаточно много видел дел из дальних регионов, из отдаленных судов, где эти дела были рассмотрены. По протоколам судебных заседаний и по приговорам, которые я мог изучить, видно, что дела, как правило, рассмотрены полно, всесторонне и объективно. Речь о делах, которые являются рядовыми, не имеют большой общественной значимости. Что меня удивляет, в других регионах судьи гораздо грамотнее, толковее, справедливее и объективнее судей московских. Они читают законодательство, они руководствуются заседаниями пленумов. В этом плане я с очень хорошей стороны могу отметить Верховный суд Республики Мордовия, который пишет очень грамотно и постановления, и приговоры, очень объективно относится к рассмотрению как уголовных дел, так и материалов, например, по условно-досрочному освобождению, — то есть аргументированно.

Здание Верховного суда республики Мордовия. Фото: a.shemetov2010

Какие недостатки? Судьи разучились сами писать приговоры. Тут большой вред принесла компьютерная техника. Когда я работал судьей, судьи писали приговор либо от руки, чем занимался я, — перьевой ручкой, — либо печатали приговор на машинке. То есть тогда у судьи не было соблазна запихать дискету либо флешку в компьютер и полностью перепечатать в приговор текст обвинительного заключения, единственное — несколько подрихтовав его. Причем оставив приговор с теми же — как грамматическими, так и орфографическими — ошибками. Это мы часто видим не только по рядовым каким-то делам, но и по общественно значимым делам, которые гремят на всю страну. Конечно, такое недопустимо, и я считаю, что нужно подобный подход запретить.

—Как это можно запретить?

— Принять решение о том, что приговор должен быть изготовлен без использования компьютерной техники, от руки, например, — чтобы можно было идентифицировать данного судью.

— Ваше предложение довольно фантастично: писать приговоры от руки нереально.

— Вполне реально. Ведь дел у судей больше не стало. Сейчас больше судей, нагрузка судей меньше, чем была раньше.

Нужно научить судью работать творчески и мыслить. А сейчас, как правило, негатив в работе судей я вижу в том, что мыслить никто не хочет. Причем я не думаю, что по большинству дел или по каждому делу кто-то давит на судью, кто-то дает судьям какие-то указания, — судьи сами привыкли, что следствие всегда право. Ведь у многих судей сложилось мнение, — впрочем, так же, как и у прокурорских работников: «Если человек попал в тюрьму, значит, это не просто так, значит, там ему и место». Поэтому и существует обвинительный уклон, который, видно, сидит в генах. Особенно у тех людей, которые работают на подобных должностях. Конечно, от этого надо избавляться.

— Вы сидели в « VIP -тюрьме» — в СИЗО 99/1. Там в разное время были Владимир Барсуков-Кумарин, Сергей Магнитский, Алексей Френкель, Михаил Ходорковский. Что это за тюрьма?

— Это режимный изолятор. Там соблюдаются права заключенных, там вежливый персонал. В этом плане у меня каких-то претензий к сотрудникам изолятора не было. Единственное, что они нарушали — это раздельное содержание заключенных по разным статьям (статья 33 «Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых». — Открытая Россия). Они меня содержали вместе с людьми, в отношении которых приговоры вступили в законную силу, а я еще не был осужден. Это были люди, осужденные за множественные убийства.

— Почему вас помещали к таким осужденным?

— Я предполагаю, что это была попытка оказать на меня психологическое давление.

— Какого рода давление на вас оказывалось?

— Физического и психологического давления эти люди на меня не оказывали, не знаю уж, почему. Мне с ними сидеть было вполне комфортно. Надо сказать, что эти осужденные с тяжкими статьями оказали мне в тот момент определенную моральную поддержку: когда человек попадает с воли в тюрьму, у него происходит определенный душевный перелом.

— То есть тем людям, которые хотели оказать на вас психологическое давление, это не удалось?

— Да, не удалось. Наоборот, я больше закалился.

— Считается, что тюремный опыт — это потерянные годы, сломанная жизнь. Вы с этим согласны?

— Я считаю, что любой жизненный опыт для нормального человека является положительным, ведь все явления в нашей жизни не могут быть только с одним вектором направленности. То есть в каждом явлении, в каждом действии есть и положительное, и отрицательное. Я считаю, что тот опыт, который я приобрел в местах лишения свободы, для меня более положительный, нежели отрицательный. Для меня это был необычный опыт.

— Получается, что вы прожили несколько жизней?

— Да, я работал следователем, работал в милиции, судьей много лет, работал чиновником в Министерстве юстиции, работал в Следственном комитете. Теперь я посмотрел с другой стороны на ту же деятельность. Единственное, кем я никогда не работал, — адвокатом. Официально. Но и то: находясь в колонии, я оказывал юридическую помощь осужденным по другим делам, я практически выполнял адвокатские функции, потому что составлял осужденным жалобы по их делам. Достаточно большой процент жалоб, мной написанных, удовлетворялся судами — в основном судами Мордовии.

— То есть вы стали адвокатом осужденных?

— Да, я читал дела. Я видел, где действительно есть судебные ошибки, а где вынесено справедливое судебное решение. Я соглашался почитать дела у всех, кто ко мне обращался, и при изучении дел я говорил, буду ли я писать жалобу или нет. То есть консультировал, имеются ли какие-то законные основания для того, чтобы писать жалобу. Некоторые заключенные говорили мне: «Напиши хоть о чем-нибудь!» Но я профанацией никогда не занимался, поэтому я отказывался писать жалобу, когда не видел каких-то серьезных нарушений в деле.

— По вашим оценкам, сколько среди тех, с кем вы сталкивались за эти шесть с половиной лет, невиновных?

— Судебные ошибки, к сожалению, у нас допускаются очень часто в той или иной мере: это не значит, что все эти люди невиновны. Большинство людей виновны, но либо превышена квалификация статей, либо вменены дополнительно отягчающие обстоятельства, которые реально не доказаны, либо не учтены смягчающие обстоятельства, которые у людей реально присутствуют и которые предусмотрены Уголовным кодексом. У нас трудно пробиваемая судебная система: ты можешь писать сколько угодно жалоб, а суды делают вид, что не замечают этих нарушений.

Дмитрий Довгий. Фото: Вера Челищева / «Новая газета»

Когда я выявлял эти нарушения на стадии судебного надзора, то есть на стадии обжалования в Верховном суде, для меня было удивительно, что из Верховного суда приходили шаблонные ответы, что все якобы рассмотрено правильно в судах нижестоящих инстанций. Я сторонник выполнения закона на всех стадиях уголовного процесса, и если, согласно постановлению пленума Верховного суда, положено давать развернутые и мотивированные ответы, то они должны были быть. Но люди получали немотивированные ответы из Верховного суда.

— А ваше дело — тоже судебная ошибка? Или это пример фальсификации?

— Мое дело — это верх цинизма в области судебных ошибок. Но мое дело политизировано самой правоохранительной системой.

— Кроме вашего случая, когда в угоду политическим интересам или интересам сильных мира сего фабрикуется уголовное дело, существует много других подобных дел. Вы согласны, что существует большой поток таких дел?

— Конечно согласен.

— Вы не жалеете, что пошли на конфликт с руководством Следственного комитета, что написали письмо президенту Путину, дали интервью Александру Хинштейну, где говорили, что СК стал чуть ли не филиалом ФСБ? И, по сути, из-за этого провели шесть с половиной лет за решеткой.

— Я говорил о том, что оперативные материалы по уголовным делам принимаются без должной проверки следственным путем. Принимаются за объективную истину, а так быть не должно.

Я ни о чем не жалею, потому что если бы тогда я не отстаивал правоту своей позиции, то у меня случился бы внутренний конфликт с самим собой. Я бы тогда сломался как человек — если бы я продолжал такую деятельность. Я думаю, что тогда поступил правильно. Я выступал за правильное рассмотрение дел, — я просто по-другому не мог поступить в такой ситуации.

— Были ли среди ваших друзей и коллег люди, которые, когда против вас было заведено уголовное дело и вы были осуждены, испугались с вами общаться?

— Среди людей, которых я считал друзьями, к счастью, никто от мня не отвернулся, хотя среди них много действующих сотрудников различных правоохранительных органов. Среди тех, кто был просто знакомым и с кем я сталкивался по работе, были всякие, но нельзя же требовать от человека чего-то сверхъестественного. В условиях СИЗО я мог только писать письма, и, естественно, чтобы никого не подставлять, я старался минимизировать контакты. Контакты были только с самыми близкими людьми, которые хотели помочь моим родственникам в тот момент.

Потом, когда меня перевели в колонию-поселение, в пожарную часть, где установлен таксофон, где можно было звонить, очень много людей мне звонили и восстановили со мной приятельские связи. Многие помогали мне и моей семье.

— Что вы собираетесь делать после освобождения?

— Заниматься юридической деятельностью. Я себя считаю неплохим специалистом в области уголовного и процессуального права. Понятно, что, пока не снята судимость, я не могу работать адвокатом. Но я могу консультировать, я очень хорошо разобрался за эти годы в практике Европейского суда по правам человека, могу писать аргументированные жалобы со ссылкой на прецеденты Европейского суда.

Александр Бастрыкин и Юрий Чайка, 2011 год. Фото: Михаил Климентьев / AP / East News

— Планируете ли вы встретиться с Александром Бастрыкиным?

— Самому назначать такую встречу или просить о ней — такого намерения у меня нет. Но поскольку Ленинград — город маленький, и юридическая общественность так или иначе встречается на разных мероприятиях, я убежден в том, что такая встреча обязательно произойдет. Другое дело, что я инициировать ее, конечно, не буду.

Но отказываться от встречи, если она мне будет предложена, я тоже не стану.

— Какой вопрос вы бы хотели задать Бастрыкину?

— Я знаю: жизнь такая штука, что она всегда сводит именно тех людей, которые либо очень близки, либо разошлись и стали далеки. Поэтому, с философской точки зрения, я убежден, что жизнь нас опять столкнет друг с другом. А каким образом наши отношения будут развиваться — посмотрим. Я ни на кого не держу никакого зла. Поэтому жизнь все сама расставит на свои места.

ВСЕ ФОТО

Бывший руководитель Главного следственного управления СКП Дмитрий Довгий вышел на свободу после шести с половиной лет заключения и в разговоре с "Коммерсантом" рассказал, чем мог быть вызван его конфликт с руководителем - Александром Бастрыкиным, откуда у главы Следственного комитета прозвище Верхолаз и чему могут научить приговоренные к трем пожизненным заключениям.

Довгий настаивает на том, что приговор ему был надуманным и незаконным, поскольку "никаких взяток" он не брал. Бывший следователь подтвердил предположения СМИ о том, что незадолго до возбуждения уголовного дела у него начались разногласия с возглавлявшим тогда Следственный комитет при прокуратуре РФ Александром Бастрыкиным. "По делам генерала ФСКН Александра Бульбова и замминистра финансов Сергея Сторчака я говорил, что в их действиях нет состава преступления. В итоге эта позиция нашла подтверждение, так как Сторчак работает на своем месте, насколько мне известно, а Бульбова по тем обвинениям так и не осудили. Бастрыкин был недоволен, что я сам принимаю решения", - рассказал собеседник "Коммерсанта".

Он также настаивает на том, что бывший начальник угрожал ему уголовным преследованием. "Когда мы с Бастрыкиным ругались, он сказал: "Не уйдете сами - доведем до ареста". Я до конца в эти слова, сказанные в споре, не верил, конечно. Бастрыкин - человек горячий, он может закричать, если что-то не по его, но он отходчивый. Потом он умеет признать ошибку и извиниться, сказать, что не прав", - пояснил Довгий.

Бывший следователь предположил, что Бастрыкин считал его источником информации о зарубежной недвижимости главы СКП, о которой писал журналист Александр Хинштейн. По его словам, дело обстояло не так. "Я ничего о его доме в Чехии не знал, я с ним только в командировках во Францию ездил, где у него были друзья-знакомые. А про Чехию никогда не слышал. Но истинных причин я до сих пор не знаю. Мне и после приговора никто ничего не объяснил. Бастрыкина я последний раз видел из клетки в зале суда. А потом только по телевизору", - говорит он.

Дмитрий Довгий утверждает, что с предпринимателем Русланом Валитовым, у которого он, по версии обвинения, вымогал 70 тысяч евро, он обсуждал только перспективы выхода через посредников на советника главы ФСБ Александра Бортникова и решения вопроса о трудоустройстве. "Я помню, что Валитов часто говорил о каких-то деньгах, что за все надо платить, что он кого-то куда-то трудоустроил, а тот ему не заплатил. Я думал, это он ждет от меня денег за знакомство с помощником Бортникова. Валитов много раз говорил, что ФСБ интересуют документы. Сейчас, когда я понимаю, что все это было провокацией под запись, думаю, что они считали, что я унес из СКП какие-то секретные документы, и хотели узнать, какие именно", - вспоминает фигурант нашумевшего дела.

Он также опроверг высказанное Бастрыкиным в суде мнение, что бывшего следователя "погубили рестораны", рассказав, что в ресторанах бывал только с самим Бастрыкиным и его друзьями. А комментируя прозвучавшие в рамках судебного процесса высказывания о том, что он выпивает в день две бутылки вина по четыре тысячи евро, Довгий признался, что любит чилийские и калифорнийские вина, которые гораздо дешевле.

На вопрос журналистов о том, почему в записях разговоров Валитов называл Бастрыкина Верхолазом, Довгий отметил, что в СКП руководителя так не называли, это "внешнее прозвище". "Думаю, оно появилось, потому что он сидел на верхнем этаже в нашем здании, а еще, может быть, потому, что ходил советоваться в администрацию президента по любому вопросу", - предположил он.

"Друзьями мы с ним никогда не были. Он начальник, я подчиненный. Но у нас было приятельское общение. Когда приехали в Москву, оба были чужие здесь, оба оторваны от Питера, ни родных, ни друзей, вечером не с кем было посидеть. Поэтому определенная близость была. Мы собирались в его кабинете поужинать и сто граммов выпить. Но дома друг у друга никогда не были и время за пределами СКП не проводили", - вспоминает бывший глава следственного управления СКП о своих отношениях с Александром Бастрыкиным.

Также Дмитрий Довгий рассказал о том, что в СИЗО перенял у своего бывшего подследственного, приговоренного к пожизненному заключению, увлечение теософией и идеями Елены Блаватской, в зоне работал банщиком, а после условно-досрочного освобождения попросился обратно в колонию, чтобы переночевать и дождаться поезда. Теперь бывший заключенный намерен устроиться юристом в коммерческую компанию в Петербурге и заниматься правозащитной деятельностью.

"Это не значит, что я завтра пойду к Следственному комитету с плакатом "Выпустите Савченко". Официально работать адвокатом я сейчас не могу, для этого после УДО нужно будет заниматься вопросом снятия судимости, но мои знания и голову у меня никто пока не отнял и не отнимет, надеюсь", - говорит он.

Довгия арестовали 20 августа 2008 года с санкции Басманного суда. 25 августа ему предъявили официальные обвинения в превышении должностных полномочий и получении взятки в размере 750 тысяч евро, которую он принял через посредника Андрея Сагуру. Его арест Басманный суд санкционировал в тот же день.

Ранее, 21 апреля 2008 года, Довгий был уволен из СКП по результатам служебной проверки и в течение нескольких месяцев добивался своего восстановления. Предъявленные ему обвинения Довгий отверг и назвал уголовное дело попыткой оказать на него давление, в том числе и в связи с подачей им иска о восстановлении в должности руководителя Главного следственного управления СКП РФ.

Экс-начальник отдела следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрей Сагура получил по этому делу восемь лет колонии.

Взятка, о которой идет речь, была получена от бизнесмена и владельца "Инвестсоцбанка" Руслана Валитова. Следствие считало, что за 750 тысяч евро (сначала 300 тысяч, потом 450) предприниматель пытался избежать уголовной ответственности по делу о хищении и легализации более миллиона тонн нефти ОАО "Томскнефть". Дело против Валитова в итоге было приостановлено, хотя он сам написал заявление о передаче взятки.

Александр Хинштейн уверен, что Довгий получил срок не из-за взятки, а из-за правдивого интервью "Московскому комсомольцу" о работе ведомства и принципиальной позиции по "политическим" делам.